|
Москва, НКПС
  Здание народного комиссариата путей сообщения
Дата постройки:1929-1934
http://sovarch.ru/catalog/object/125/ Архитектор Фомин И.А.
Фото Лоскутова.
|
 |
|
ВСЯ МОСКВА Адресно-справочная книга 1936г.
|
|||
|
|
|||
|
Новая Басманная ул. 30-е годы.
|
|||
|
|
|||
|
Ильина Л. Л.
Мой отец против НКВД
|
|||
|
ВОПРОС: Зачитываю вам показание обвин. Луга, который изобличает вас в незаконном расходовании государственных средств. Дайте показание по данному вопросу.
ОТВЕТ: Показание Луга ложно и неверно. Никаких перерасходов на вредительские цели, как показывает Луга, не было. В 1934 и 1935 г. были перерасходы по земляному полотну и реконструкции пути, вследствие значительного перевыполнения разрешенного НКПС объема работ. Это было сделано с согласия ЦУП и по представлению отчеты были признаны НКПС правильными. Необоснованного и неоправданного перерасхода за 1936 г. также не было и отчет после проверки ЦП, ЦОН и ЦФ был НКПС санирован.
|
|||
|
Яроцкий Алексей Самойлович (1908-1983) инженер-путеец, ученый-экономист
Золотая Колыма. – Железнодорожный : Изд-во РУПАП, 2003. – 168 с. |
|||
|
"В 1935 году я работал в Центральном управлении вагонного хозяйства НКПС начальником сектора оперативного учета и планирования. Индустриализация и создание тяжелой металлургии требовали огромных материальных ресурсов и в первую очередь - металла. В царской России железнодорожный транспорт потреблял около 40% черных металлов, производимых в стране, а в эпоху первых пятилеток металла ему не хватало, он сидел на голодном пайке, что стало основой серьезных трудностей. К середине 30-х годов грузооборот железных дорог превышал дореволюционный в 3-4 раза, а основные средства были лишь ненамного больше, чем в 1913 г. Транспорт работал с перегрузкой. В годы, когда наркомом путей сообщения был Я. Э. Рудзутак, из этого положения пытались выйти путем рационализации, ввели так называемую обезличенную езду на паровозах, японский метод ремонта и т. д., но успеха эти новшества не имели, а в ряде случаев принесли даже вред. При наркоме А. А. Андрееве транспорт стал сдерживать развитие всего народного хозяйства и на него бросили, как тогда говорили, любимца Сталина - Лазаря Моисеевича Кагановича, чтобы вывести из прорыва, поднять, закрепить и т. д. В те времена происходили такие телефонные разговоры с начальниками дорог: На Макеевском заводе на два дня кокса и руды. Если завод остановится, вы будете расстреляны как вредитель. Наше учреждение на Ново-Басманной улице напоминало штаб во время большого сражения. Всю ночь бессонно светились окна, и если я попадал домой в 12 или в 1 час ночи, то считал вечер спокойным. Транспорт работал с огромным напряжением, из создавшегося положения нужно было найти выход. Весной 1935 г. группа научных сотрудников Института эксплуатации железнодорожного транспорта написала в газету "Правда" статью, содержавшую оценку состояния железнодорожного транспорта и перспективы его развития. В качестве программного положения высказывалась мысль о том, что наш железнодорожный транспорт работает "на пределе своих возможностей" и имеет на один километр пути большую грузонапряженность, чем на железных дорогах США. Авторы видели выход в комплексной реконструкции всех элементов железнодорожного хозяйства, что требовало многомиллиардных вложений и огромных материальных ресурсов. "Правда" статью не напечатала, но переслала ее Кагановичу, требовались санкция и мнение наркома.
Каганович собрал расширенную коллегию наркомата, где предложил выступить ученым, подписавшим статью в "Правду" (Нойштадт, Васильев, Кудреватый и др.). Чтобы придать непринужденный характер заседанию, велел подать чай. Авторы статьи стали говорить в духе своего основного положения о необходимости реконструкции. Потом Каганович попросил высказаться своим замам и членам коллегии. Более хитрые выкручивались по принципу "с одной стороны - с другой стороны", другие же полностью поддержали ученых. Резюме в речи Кагановича было уничтожающим. Его основной тезис - не реконструкция, а энтузиазм масс и стахановское движение. Обращаясь к директору института, он гремел: Ну, эти старики, буржуазные ученые, чего от них ждать? А ты, советский теленок, от какой матки молока насосался? В результате появился грозный приказ: всех старых профессоров (Кудреватого, Васильева и др.) отослать на пенсию, а более молодых, перевести на дороги, на низовую работу. Было это в начале 1935 г., а осенью все эти лица были арестованы. Началась эпоха борьбы с "предельщиками."
Те, кто поднял вопрос о реконструкции транспорта, были объявлены Кагановичем "штабом борьбы со стахановским движением". В газетах развернулась политическая компания, Каганович сделал об этом доклад в ЦК партии. Короче говоря - нужны были враги и их нашли. Задуман был процесс типа "промпартии", но без связи с заграницей. Схема была такова: научные работники института - это идейные руководители, работники министерства - исполнители их подрывных идей, а на периферийных дорогах - пособники саботажа и вредительства. Почему именно я попал в среднее звено этой схемы - до сих пор не знаю. Кто составил список "пределыциков" - тоже не знаю.
Было нас человек девять-десять: Бреус, Хорол. Беккер, Каганов, Кропп, Липский, Байвель, Райцелис, Яроцкий. Я долгое время работал с Бреусом и Хоролом, а остальных почти не знал, все это были молодые специалисты, проработавшие пять-шесть лет после окончания вузов и в основном связанные с научно-исследовательским институтом. Несомненно, многие из них могли бы стать крупными работниками и оставить след в науке и железнодорожном деле, если бы не угодили в "предельщики."
В начале ноября в час ночи ко мне постучали и моя тихая комната наполнилась людьми. Обыск длился всю ночь. Под утро приехал какой-то ответственный чекист, как я потом узнал - начальник транспортного отдела НКВД Грач. Он в коридоре поговорил со старшим из делавших обыск и уехал. После этого мне предъявили ордер на обыск, и все уехали. Долго сидели мы с женой на диване, обнявшись, и глядя на гору разбросанных книг и вещей, думали, - пронесло грозовую тучу: вот проверили, ничего не нашли, значит, все в порядке. Потом я узнал, что обыском руководил некто Синегубов, он после войны был заместителем министра путей сообщения. Когда после XX съезда в Москве стали появляться реабилитированные, к подъезду МПС подошел человек и, выждав появление Синегубова, садившегося в ЗИС, подбежал к этому деятелю и плюнул ему в лицо. Человека схватили, он оказался одним из "клиентов" Синегубова по 1937 г. - бывшим начальником службы Московско-Казанской железной Дороги. Когда стали разбираться, то установили, что Снегубов после его ареста и высылки его жены въехал в его квартиру, присвоив чужое имущество. Синегубову дали два года или три, то есть преступлением признали не арест ни в чем неповинного человека, а незаконное присвоение чужого имущества... Утром на работе в министерстве я узнал, что обыски были у многих, но никого не взяли. Чувство страха и обреченности не проходило. В тот день в Большом театре был вечер в честь стахановцев-железнодорожников, пошел и я.
Шла опера "Садко". Рядом со мной в ложе сидел военный с тремя ромбами (генерал) и значком десятилетия ЧК на груди. Это был начальник отдела мест заключения Попов. Я не мог себе представить, что через две недели увижу своего соседа по ложе в одиночной камере внутренней тюрьмы на Лубянке. Он зашел в камеру со свитой и спросил, есть ли претензии?.. Не сиделось мне в театре, и я пошел домой. Шел пешком на Страстную площадь и любовался вечерней Москвой, не подозревая, что увижу ее снова только через 19 лет. Долго мы с женой обсуждали вчерашний обыск и только легли спать, как опять постучали. На этот раз все было ясно сразу: "ничего не нужно, там все есть, пойдемте." Во дворе ждал "фордик", и мы поехали на Лубянку. На всю жизнь запомнился крик жены, когда выводили из комнаты."
----------------------
Рудзутак Э.Я. (1887-1938) Политический и государственный деятель. Репрессирован.
Каганович Л.М. (1893-1991) Политический деятель. |
|||
|
1908. — Родился в Москве. Обучение в школе, затем в Московском институте инженеров транспорта (МИИТ), там же работа преподавателем. Переход на работу в систему Наркомата путей сообщения (НКПС).
1935. — Работа в должности начальника сектора Центрального управления вагонного хозяйства НКПС. 1935, весна. — Начало борьбы с «предельщиками», считавшими, что для преодоления перегрузок на железнодорожном транспорте необходима рационализация и реорганизация, а не просто трудовой энтузиазм. 1935, 9 ноября. — Обыск дома, длившийся всю ночь. На следующий день арест.
|
|
|
||||||||||||||
|
Площадь Курского вокзала, 1940 год.
http://retromosfoto.ucoz.ru/photo/44-0-1363
|
