Фрида Федоровна Мастакова, родилась и жила шестнадцать с половиной лет в Марксе, в девичестве носила фамилию Шмидт. Отец держал колбасную лавку на набережной. Семья жила в центре, на улице Коммунистической. Фрида Федоровна рассказала много интересного о жизни города.

Город был чистый и красивый, по Волге ходили прогулочные пароходы “Некрасов”, “Скорый”, “Невский” (самый маленький и тихий). Богатые немцы совершали прогулки по Волге и по городу, их было сразу видно но яркой расцветке одежды (чулочки, юбки на поясе, белые кружевные кофточки с буфами на рукавах). У каждой деревни была своя мода, даже свой цвет, и все уже знали, откуда человек приехал. Жизнь была очень спокойной, уютной и интересной. Но в жизни устроено так, что хорошее сменяет плохое, и наоборот.

Война и депортация застали Фриду Федоровну, когда ей было уже 22 года, в Энгельсе, куда она уехала учиться. Мужчин из семьи забрали в трудармию, а её, маму и младшего брата отправили на пароходе по Оби в Сибирь. Маму с братом высадили в дерев-

не Ларино, а Фриду Федоровну повезли дальше, в город Колпашево, на рыбозавод, обосновав разъединение с родными ее совершеннолетием. Плыли они долго. На судне было очень много людей. Кормили очень плохо (ржаными галушками, а на пачубе сто-

ял титан с постоянно подогревающейся водой). Однажды Фрида Федоровна держала в руках котелок с кипятком. Растерявшись, она пошла не в ту дверь. Шагнув, она кубарем покатилась вниз по узкой металлической лестнице. Разбила колено, повредив его на всю жизнь, и потеряла сознание. Родных она так и не увидела. Нашла их только спустя пять лет, которые были, наверное, самыми тяжелыми годами в ее жизни.

На месте пребывания ее поставили перед выбором: работать на стройке или на рыбозаводе — плести сети. Но так как было градусов мороза, а у Фриды Федоровны была повреждена нога, то она выбрала второе. Приходилось всему учиться быстро и

терпеть издевательства, иначе выгоняли. Норма выработки в день составляла не менее 1.5 — 2 метров сети. Сеть называли словом “тель”, она была разных размеров и плелась из разных ниток. Приходилось еще плести саму нить для сетей. Продовольствен-

ная норма в день состояла из 500 г. хлеба и 2 кг рыбы. Работали в две смены: с 6.00 до 22.00 и с 22.00 до 6.00. В 1944 году вышла замуж за русского и перешла на другой завод в Стремне (паек там составлял 800 г. хлеба плюс селедка).

Ее муж получил место на фрезерном московском заводе в Томске, и они спустя некоторое время отправились в город. Транспорта не было, поэтому им пришлось пройти 500 километров с санками во время сильных февральских морозов. Дошли они к началу марта. Но в Томске случилось непредвиденное: Фрида Федоровна не поменяла фамилию, и ее не стали прописывать, выслав в 24 часа обратно. По дороге она поняла, что беременна. Не смогла идти дальше и осталась в деревне Чернильщиково, в 30 км от Томска. Уст-

роилась там работать на стекольный завод. Фрида Федоровна сообщила мужу о рождении ребенка, но увиделись они только спустя 1 год и 10 месяцев. Она пришла с сыном в Томск. Хотела оформить документы, взять фамилию мужа, прописаться и жить семьей.

Но судьба распорядилась иначе... Она сдала документы на оформление и пошла домой. Мужа дома не оказалось, и Фрида Федоровна, оставив сына на попечение соседки, пошла бродить по улицам. Придя на следующий день за сыном, Фрида Федоровна узнала о том, что Виталика забрал отец. Зайдя в дом мужа, Фрида Федоровна увидела картину, приведшую ее в ужас: за столом сидел муж и ужинал со своей новой женой, а малыш сидел под детской кроваткой и плакал. Увидев маму, он, еще больше плача и крича “мама!”, протянул к ней ручки. Фрида Федоровна взяла его на руки, обняла и успокоила. Разговора с мужем не получилось. Он твердо заявил, что не отдаст ей сына. А если она попытается его забрать, то он заявит, что она фашистка. Пришлось просто уйти. Пошла за документами в паспортный стол. Тут заявили, что ей грозит каторга, так как она не зарегистрирована в комендатуре. Но после беседы комендант сжалился и отправил женщину обратно в деревню, сказав, что сына она должна оставить здесь. С тех пор Фрида Федоровна не видела своего Виталия. На мой вопрос, хотела ли бы она найти его и повидать, ответила, что боится этого. Не знает, в каком духе его воспитывали, известно ли ему о ней и захочет ли он ее видеть. Жив ли он еще? После этой трагедии Фриде Федоровне ничего не оставалось делать, как искать брата и маму. Брат оказался в Томске. Его знали как хорошо поющего и играющего на мандолине молодого человека. Подрабатывал Иван Федорович в бригаде по благоустройству города. Был в бегах с лесозаготовок. Узнала Фрида Федоровна брата по глазам. Вместе они отправились в Нарым и устроились на шпалозавод. Брат знал, что мама находится в специальном поселении Каргаска, и вызвал ее оттуда. Семья спустя пять лет воссоединилась. В 1949 году случилось еще одно несчастье. Брата увезли в поселение Парабель на операцию аппендицита. Обратно он возвращался один на подводе и сбился с пути, при этом сильно промерз — так, что даже валенки к ногам примерзли. Был декабрь, и часто поднимались снежные бури. Иван заболел плевритом, а врачи ошибочно стали лечить его от брюшного тифа. Умер он на руках трех самых любимых

женщин: мамы, сестры и жены, ожидавшей ребенка. Ивану было всего 22 года. Через четыре месяца у Лидии Ивановны Шмидт родилась дочь, которую, как просил отец, назвали Людмилой. Сейчас они живут в Германии и, к сожалению, потеряли связь с Фридой

Федоровной. Мне очень хотелось бы помочь им найти друг друга.

Прожив в Нарыме с 1948 по 1953 год, Фрида Федоровна и ее мама решили возвратиться. Разыскали сестру в Минеральных Водах на Кавказе и уехали туда жить. Прожив там пятнадцать лет, Фрида Федоровна в 1978 соду вернулась на Волгу. Была замужем второй раз. У нее есть второй сын.